До этого момента я была зимой в Одессе только один раз. Длинный такой раз, примерно в месяц. Погода стояла ужасная, принцесса была не так уж и прекрасна, потому что без зимней куртки. Голые деревья, серое небо, уныние и личные проблемы. Как часто мы переносим внутреннее состояние на окружающий мир. Когда ты счастлив, самое убогое место на земле покажется тебе раем, и наоборот.
В этот раз город, бывший когда-то третьим по величине в Российской Империи, встретил нас ярким солнцем. Снежный буран посетил эти места за несколько недель до этого, и даже предшествующие нашему приезду тёплые деньки не успели растопить весь снег.
В девять утра субботы на улицах можно было встретить редких прохожих, чаще всего с собаками, и большое количество снегоуборщиков в ярких зеленых жилетах. Они работали большущими деревянными лопатами, ворочая белые кучи так, словно последние были из пуха.
Гуляя по центру, было так приятно подставлять лицо совсем весеннему солнцу, и любоваться всем, начиная от крышек люков, зданий и крыш и заканчивая спешащими по своим делам людьми. То ли я взглянула на город другими глазами, то ли Одесса и правда стала чище и светлее за последние пять лет.
Весело перетренькивались птицы, смачно хлюпала слякоть под ногами, и вертя головой по сторонам, нужно было в то же время быть предельно внимательным и как можно чаще посматривать под ноги. Ибо, как говорят, растаял зимний снег, всплыло… ну сами понимаете. Собачьих мин под ногами в огромном количестве. Где бы ты ни шел – по Приморскому бульвару, известной всеми Дерибасовской или же ничем не примечательным закоулкам – они поджидали везде, рыжеватыми пятнами расползаясь среди талого снега. Такая вот саперная жизнь – красоты красотами, а все же чрезмерно по сторонам не зевай. Но даже это вызывало скорее улыбку, чем отторжение.
Чем выше поднималось солнце, тем больше гуляющих горожан попадалось навстречу, и мы уже не чувствовали себя единственными праздношатающимися туристами. Хотя, туристами, возможно, мы и вправду были единственными, что не могло не радовать.
Время от времени редкие туристические гиды предлагали нам свои услуги наряду с визитками, идентифицируя нас по ярким курткам и свисающему фотоаппарату с плеча. Со всех сторон неслись куда глаза глядят довольные детишки, кто на машинке, кто с ведерком, а кто и просто на своих двоих.
Конечно, надо спешить, пока усердные дворники не разгребут весь оставшийся снег. Вон до той аппетитной кучи уже вот-вот доберутся двое рьяных обладателей лопат, активно разгребающие детскую радость возле городского фонтана. Подойдя ближе, я с удивлением обнаруживаю, что это молодые женщины. Мне почему-то казалось, что такой физический труд – прерогатива исключительно мужского пола. Хотя, чему тут удивляться, дворничихи были всегда, сколько я себя помню, и часто фигурировали героями разных книг и фильмов. Наверное, это те самые могучие женщины, что и коня, и в избу.
Ближе к полудню на улицах появляются еще одни неизменные обитатели города-курорта. Свои документы, то бишь усы, лапы и хвост, они готовы предоставить любому желающему потрогать и погладить. В отличие от котов турецких, коты-одесситы не прочь поласкаться и понежиться под чужими руками. И, разумеется, они оккупировали все самые нагретые солнцем места, откуда лениво взирают на происходящую вокруг суету.
Одно из моих любимых мест – окрестности оперного театра. Прогулявшись вокруг фасадной его части, обязательно нужно заглянуть в дворик сразу за театром.
Вело-парковки вполне актуальны и зимой – велосипедисты не только добираются по шоссе до места назначения, но и весело прыгают в центре города, пользуясь наличием пространства.
Та самая площадь имени Остапа Бендера, (по секрету вам скажу, она не шире одного шага), на которой стоит всеми любимый и известный стул, один из двенадцати. Ну и куда же без нофелета? Так что если у вас спросят: “Где находится нофелет?”, вы смело можете говорить, что идите на Дерибасовскую и ищите стул на площади, где стул, там и объект ваших поисков.
Поднимаясь и спускаясь по бесконечным лестницам и заглядывая в колоритные одесские дворики, невольно натыкаешься на тени прошлого. Только надзиратели уличной чистоты могут спокойно пройти мимо этих призраков, ведь наверняка они знают каждого из них в лицо, неведомое постороннему.
Центр изобилует разного рода интересными заведениями, завлекающими любого желающего то уютным видом, то забавными названиями, а то и вовсе необычными инсталляциями или горячим самоваром с дымком.
Совершив нечто среднее между завтраком и обедом в приятном местечке под названием «Маман», мы отправляемся к ближайшему пляжу, чтобы в тишине и молчании полюбоваться спокойным зимним морем. Следуем мимо порта, через парк Шевченко, время от времени останавливаясь у перил и глядя вниз, на открывающийся промышленный пейзаж.
Как говорят одесситы, порт замирает только раз в году, в новогоднюю ночь. Все остальное время он бодрствует в любое время суток, поворачиваются краны, проезжают грузовики, доносятся самые различные шумы и крики. Зрелище завораживает, и можно долго стоять и наблюдать, как же работают другие люди, пока ты здесь отдыхаешь. Шучу. Завораживает, скорее, именно эта индустриальная картина огромных махин и вечного движения, строгих форм и в то же время хаоса. Как большой муравейник, где каждый живет своей очень полезной жизнью, делая отведенную ему часть работы, только совсем в других масштабах.
В одну из таких остановок, понаблюдав за продолжающейся погрузкой, я оборачиваюсь и вижу гуляющих по парку пожилого дедулю и рядом с ним молодого человека. Будучи совершенно не похожими, они в то же время словно дополняли друг друга и чем-то выделялись среди остальных, текущих мимо горожан. С длиннющей седой бородой и такими же серебристыми волосами, топорщившимися в разные стороны, дед выглядел довольно колоритно. В свои преклонные годы внешность явно интересовала его гораздо меньше каких-то других, внутренних ценностей. Молодой же человек, которого я сначала по ошибке приняла за внука, напротив, был одет модным образом.
Они медленно шли по тротуару, держась за руки, и это выглядело очень трогательно. За время нашего продвижения вглубь парка, мы то обгоняли их, то, отвлекаясь на разные памятники, вновь оказывались за спиной у этой пары. Я всегда стеснялась снимать людей, и раньше, имея достаточно дальнобойный “зум”-объектив, у меня была возможность подловить интересных личностей издалека. Сейчас же, поскольку я являюсь счастливым обладателем широкоугольного “фикса”, снять хороший портрет можно только “в лоб”. И вот, присев на лавочку, и глядя, как они приближаются – молодость и мудрость, я решила, что пора учиться коммуникации. Собравшись с духом и дождавшись, когда дед с “внуком” поравняются с нами, я выпалила:
— Извините, а можно вас вместе сфотографировать?
Было такое ощущение, что парень словно ждал этого вопроса. Он щеголевато повернулся, чуть ли не прищелкнув каблуками, и, вскинув голову и дружелюбно улыбнувшись, ответил:
— Вообще можно, но знаете, в Европе, например, когда просят позволения снять незнакомых людей на улице, то в качестве компенсации им предлагают денег, а мы с вами все-таки в Одессе!
Оо, этот знаменитый говор, который так часто воспевают в анекдотах и так редко можно встретить в реальности! Я расхохоталась, и смущенно объяснила, что люблю снимать лица и снимаю для себя.
— Тогда можно, но только при условии, что снимок никуда не пойдет – прозвучало милостивое разрешение.
Я пообещала, что да, нигде выкладывать не буду, и нацелилась.
— Цифра, цифра.. – пробормотал дед, то ли с осуждением, то ли с восхищением, и они оба повернулись к солнцу, позируя.
Забегая вперед, скажу, что вечером я рассказала эту историю нашей подруге-одесситке. Мы вместе посмеялись и я нашла этот снимок на видоискателе, чтобы показать заинтересовавших меня моделей. Подруга заулыбалась и сказала:
— Как замечательно, ведь это Леня Барац, я его знаю!
Выяснилось, что среди всех гуляющих в парке меня заинтересовала именно достаточно известная в городе личность. И никакой это не внук, а сын, и отец его занимается старинными часами, ремонтирует, причем часто безвозмездно, просто из интереса. Леня же, насколько я поняла, известен среди гламурной молодежи, знает всех и вся и часто собирает у себя во дворе различные тусовки. Вот почему он не удивился моей просьбе и попросил нигде не выкладывать его фото: скорее всего, такие просьбы для него не редкость. Уважая его просьбу и свое обещание, снимок я выкладывать не буду, а вот про то, чтобы не писать об этом, разговора не было .
Но вернемся к парку и морю. Не мудрствуя лукаво, мы спустились к самому центральному пляжу, по совместительству одному из самых известных в Одессе – Ланжерону. В моих представлениях это было так: зима, холодно, никто купаться не ходит, и мы в одиночестве бродим по пустынному берегу. Примерно следующим образом:
Я не подумала о том, что одесситы тоже любят гулять, и что они очень любят свое море. И еще, что день такой чудесный, солнечный – кто же усидит дома или в городе? Конечно, летом картина совсем иная и на центральных пляжах буквально ступить негде, но и зимой в хорошую погоду горожане выбираются погулять и покормить чаек продающимся тут же хлебом, который так и называется: “хлеб для чаек”. Однако это не мешает нам спокойно гулять и сидеть на песке, слушая плеск волн и вдыхая такой знакомый и везде одинаковый морской запах. Вода почти прозрачная, что тоже является плюсом зимы, или же виноваты какие-то течения, я не знаю, потому что летом в тех же местах дна не видно из-за мути.
Огромное количество чаек качается на волнах, и большинство не очень-то и заинтересованы в бросаемых им крошках с берега.
Ближе к морю песок сменяется огромным количеством створок от мидий. Они хрустят под ногами, как битое стекло.
По этим сбитым ступеням сразу становится понятно, что представляет из себя ракушечник, из которого построено почти все в Одессе. Говорят, что добывали его прямо из-под города, так что сейчас Одесса стоит на лабиринтах из катакомб, где запросто можно заблудиться, как в “Томе Сойере”.
Гуляя дальше вдоль шепота волн, мы попадаем с гламурного пляжа сразу на что-то совковое и заброшенное. Огромный бетонный пирс, буквой “Г” уходящий в море, с предостерегающей надписью об аварийном состоянии. Предупреждение никого не пугает, и по пирсу бродят романтики, щедро раскидывая в море пригоршни хлебных крошек и одновременно пытаясь запечатлеть это на камеру. Кто-то сидит в самом конце пирса, у небольшой маякоподобной башенки, невозмутимо созерцая вечное. Даже самые активные участники отдыха возле моря не нарушают общей атмосферы спокойствия и благодушия.
Глядя себе под ноги, скорее уже по привычке, я замечаю в песке небольшую, но целую раковину. Пожалуй, такие украшали практически каждый сервант постсоветского пространства. Так вот откуда этот предмет интерьера берет свое начало! Летом они ни разу не попадались мне на глаза, скорее всего разобранные многочисленными купальщиками. Интересно было бы посмотреть, какой рак-отшельник или моллюск обитали в этом движимом жилище до того, как покинуть его.
К слову, в этот приезд мы жили в том самом доме, что с одной стеной. Могу с уверенностью сказать, что места там достаточно и плоским не становишься. В целом, за два дня выходных была доказана та теорема, в которой говорится, что Одесса – город замечательный в любое время года, и что стоит приехать пожить сюда на подольше.
Написано автором Niekta.
Рубрика: Путешествия
