На видеосервисе PREMIER вышла исповедь рэпера Димы Бамберга (Sсhokk), в которой он поставил точку в давнем конфликте с Жиганом, раскрыл истинную причину ссоры с Оксимироном и рассказал, почему распалась их группа Vagabund.
Про бой с Жиганом
28 октября прошел главный бой в русском рэпе. На ринг вышли Шокк и Жиган. Бой закончился победой Шокка и стал точкой в 10-летнем конфликте рэперов. Напомним, в 2011 году в квартиру Шокка и Оксимирона ворвался Жиган в сопровождении вооруженных людей, избил рэперов и заставил извиняться за критику его треков.
Я принял его вызов, мы долго договаривались, но договорились на 3 раунда по 3 минуты. И начали готовиться. У меня была полноценная подготовка, ходил на тренировки. Гейм-план был простой: первый раунд наблюдаешь за соперником, во втором смотришь, какие комбинации лучше применить, в третьем — умираешь. Я готовился 4 месяца.
Он вышел эффектно, под собственную песню, с флагами. Я стал заводиться, у меня поднялся пульс, я хотел кинуться на него сразу. Бой длился 8 минут, мне он показался как три минуты.
Он вышел из клетки, вернулся с рентгеном, сказал, что у него травма. Выглядело это печально. Не понимаю, почему он стал позориться. Я знаю, что ребра ему сломали за полтора месяца до боя, а не за неделю, как он рассказывает. К моменту боя травма уже зажила, и все что он рассказывал — вранье. Сами подумайте: человек с поломанными ребрами выйдет на ринг? Что это был за блядский цирк?
Я ожидал освирепевшего зверя, русского медведя, который бросится на меня, но всего этого не произошло — был запуганный поросенок. Он жестокий человек в толпе — и беспомощный жирный свин один на один.
Про Жигана
Рома Жиган и все ему подобные — это НКВД. Патриот, который ничего не знает о своей стране. Православный, который ничего не знает про религию. Рэпер, который никогда не давал концертов, никто его никогда не слушал. Он считает, что он за здоровый образ жизни, при этом он общается с наркодилерами.
Он икона ЗОЖ, но был в наркодиспансере. Он говорит, что толпой нападать на людей и избивать это плохо — но он сам этим занимался.
Он дебил. Умственно-недалекий пассажир, дегенерат. Он трус. Самые большие садисты — это трусы. Жиган сразу всё мерзкое и глупое. Жиган — паразит.
Я знаю, как Рома Жиган заслужил свой блатной статус. Например, отобрал телефон за 3000 рублей, отверткой вскрыл автомобиль и угнал, отобрал у кого-то планшет и карточки и снял деньги.. вот такие у него дела.
Про Веру Маркович, бывшую девушку Оксимирона
В начале ноября Вера Маркович раскритиковала новую песню Оксимирона, вспомнила, что была с ним в отношениях будучи несовершеннолетней и обвинила его в абьюзе на своей странице в инстаграм. На данный момент публикация удалена.
Для меня Вера появилась в 2011 году. У Мирона это переросло в отношения, и он мне об этом сказал: «Мне кажется, у меня появились чувства». Она много нам помогала в организаторских вопросах. Приятная внешность, хорошо одета, училась в Лондоне. Начитанная, воспитанная девушка. Насколько я помню, она якобы племянница Лепса, отец из органов, она из очень обеспеченной семьи.
Как они познакомились я знаю только с его слов. Он был ее куратором, опекуном, как и многих других состоятельных детей из постсоветского пространства. Детей отправляли учиться в Лондон, и обращались к агентству, чтобы найти людей, которые им помогают в новом месте. Их роман начался в Лондоне за несколько лет до нашего знакомства в Москве. Сколько ей было лет, когда они познакомились? Не знаю точно. Был ли он женат на тот момент? Да.
Абьюзивные отношения для меня было неожиданностью. Мирон мне никогда не казался абьюзером. Никаких ссор между ними я никогда не замечал.
Я не знаю, почему она это написала. Он сложный, он социопат, но он никогда не казался злым абьюзером.
О распаде Vagabund
Лейбл Оксимирона и Шокка, был основан летом 2010 года и распался в октябре 2011 года.
Группа была бы очень популярной, если бы все пошло дальше. На таком же уровне, как был популярен Оксимирон. Распался лейбл как только мы стали жить вместе. Я постоянно подшучивал над ним, это была токсичная дружба. Я энергетически его высасывал. Ключевой момент был в истории с девочками, Верой и Соней. Я переспал с подругой Веры — Соней. Два дня спустя у нас был большой концерт в Москве, после которого мы поехали тусить к Соне. С нами была начальница Веры и Сони. Она была старше, больше мой типаж, и я переспал с ней в комнате Сони. Мирон сказал: «Ты ведешь себя по-свински. Ты не можешь трахать начальницу Сони в ее кровати, в которой ты два назад спал с Соней. Девочки хотят, чтобы ты ушел».
Однажды мы поехали в пентхаус Веры, Мирон выводит меня на террасу и говорит: «Брат, держись! Я должен тебе сказать, что ты будешь отцом». Я засмеялся: «Это как, я вчера с ней переспал, а она сразу от меня залетела?».
Я стал насмехаться над ним, сказал: перестань позволять себе вешать лапшу на уши. После этого у меня было желание перестать контактировать с девчонками.
На одну из деловых встреч он приехал с Соней и Верой, подошел и сказал — ты должен поговорить с девочками. Меня это возмутило, я сказал: «О чем общаться, это деловая встреча я не собираюсь разбираться с этими малолетками». Я ему сказал, что он подкаблучник, была неприятная словесная перепалка. Я стал его высмеивать, в итоге мы поссорились, на следующий день он сказал, что не видит будущее в Вагабунде, мы откатаем тур и дальше пойдем каждый своим путем. Я очень расстроился, но ничего не мог с этим поделать.
О конце дружбы с Оксимироном
Через полчаса после происшествия Жиган написал мне ВКонтакте, скинул номер и предложил созвониться в скайпе. Он сказал, что на ближайшем концерте мы с Мироном выходим на сцену, кратко рассказываем, что произошло, и публично приносим извинения за высказывания в его адрес и песню «Дегенеративное искусство», и тогда кадры, заснятые в квартире, нигде не появятся.
Мирон за это ухватился, я был против. Мы вышли на сцену, отыграли концерт. Я рассказал на публику, что произошло. Сказал, что нас избили и требуют извинения, и вот мои извинения: и кричу в толпу чтобы они шли куда подальше. Мирона это рассердило. Мы созвонились с ним, я сказал, что улетаю в Гамбург и предложил встретиться в Лондоне поговорить. На следующий день выходит видео Мирона, где он стоит на фоне Эрмитажа, извиняется перед Жиганом и отрекается от меня.
Он стал утверждать, что я его бросил. Выставил меня трусом, сбежавшим и оставившим его в беде.
Я пытался выйти с ним на связь, мне отвечала Вера, говорила, что он не хочет со мной разговаривать. Для меня он перестал быть другом. Грусть это, наверное, единственная эмоция, которую у меня вызывают эти воспоминания.
У меня нет никакой ностальгии, когда я вспоминаю наше общее прошлое, я не хочу туда возвращаться. Мне было весело с ним, я считал его близким другом.
Месяц назад я написал ему в личку, предложил встретиться, но он это сообщение не прочел по сей день.
Сегодня мне не нужно, чтобы друг Оксимирон меня публично простил, извинился. Это надо было делать 10 лет назад.
